Учредитель Группы компаний «Кандагар», крупнейшего туроператора Крыма, Борис Зелинский уже 10 лет параллельно с основным бизнесом занимается развитием на полуострове художественных галерей. В интервью для рубрики «ОПОРА» в лицах» он рассказал, почему инвестировать в живопись намного выгодней, чем в недвижимость и сельское хозяйство, сколько стоят работы крымских художников в столицах и за рубежом, и с какими картинами из своей коллекции он не расстанется никогда.
– Борис Валерьевич, галерейный бизнес в Крыму в настоящее время – это хобби, меценатство, или все-таки бизнес и возможность реально зарабатывать?
– Для меня сначала это было хобби, причем, уходящее корнями вглубь детства. В первом классе я начал собирать марки с репродукциями картин. Когда мне было 10 лет и мать повезла меня в Москву, больше всего я хотел попасть в Пушкинский музей и Третьяковскую галерею, потому что у меня были марки с картинами из собраний этих музеев. Я никогда не утрачивал интереса к живописи, но профессионально стал заниматься галерейным бизнесом, когда поставил на ноги свой основной бизнес, туристический. Сначала решил какие-то картины повесить в квартиру и офис. Это были картины с крымскими сюжетами, связанными и с моим детством, и с моей работой: Ялтинская набережная, как она выглядела в 50-х – 60-х годах, Гурзуф с узкими татарскими улочками. А 10 лет назад решил открыть галерею «Арт-Бульвар». Сначала было непонятно, станет она коммерческим проектом, или нет. Но сейчас можно с уверенностью говорить, что это и успешный бизнес, который приносит неплохие дивиденды, и настоящая художественная галерея, где представлены и живопись советского периода, и дореволюционные картины, и работы современных художников, хорошо известных как в России, так и за рубежом, и антиквариат, и книги. Поскольку картин через галерею за это время прошло очень много, и их все время приходилось обрамлять в рамы, а это удовольствие недешевое, я открыл багетную мастерскую, которая сейчас является самой крупной в Крыму и в том числе занимается оптовыми поставками багета.
– Если галерейный бизнес в Крыму приносит хороший доход, Вы можете порекомендовать другим предпринимателям в порядке диверсификации бизнеса открывать новые художественные галереи?
– Не у всех получится, как у меня получилось. Дело в том, что я прошел серьезную школу в туроператорском бизнесе. Я построил туристическую компанию «Кандагар», а это крупный бизнес. Прошел определенные этапы, понял закономерности. И когда стал заниматься художественной галереей, у меня уже были свои технологии и наработки. Если бы у меня не было за плечами бизнесового опыта, а был бы только опыт коллекционирования, с галереей не получилось бы. Чтобы заниматься галерейным бизнесом нужно сочетание факторов: хороший вкус, менеджерские способности, знания, как в области искусства, так и в области бизнеса – у меня все это есть, поэтому у меня и получилось.
Ну и конечно надо иметь большое желание заниматься этим. Часто бывает так, что человек заходит в галерейный бизнес, вкладывается в помещение, картины, оборудование, рекламу, все красиво делает, а потом нанимает людей и уходит в сторону. А так ничего не получится. Это в ресторанном бизнесе можно, хоть это и непросто, найти хорошего шеф-повара, которого не ты будешь учить, а он сам будет отлично готовить, хорошего администратора ресторана. Да, трудно, но возможно. А вот найти человека, который может уверенно сказать: «Я хороший продавец в галерее» — такого просто нет. Антикварный и галерейный бизнес невозможно поручить наемному сотруднику – ты должен лично им заниматься. Было немало таких проектов, когда успешные люди вкладывались в галерейный бизнес, полагая, что можно особо в эту историю не вникать, а лишь давать «сверху» ценные указания, но эти указания оказывались не очень жизнеспособны.
– То есть это не та история, когда можно просто настроить бизнес, а потом ставить менеджерам план продаж?
– Так нельзя. Это тонкая материя. О галерейном бизнесе много книг написано, но книги – это теория, а в данном случае важен опыт. Сначала я купил большое количество картин на свои деньги, потом продал – и только после этого уже начал что-то понимать. Ведь дело не только в том, что мне нравится, надо понимать, что нравится людям. И формировать вкусы потенциальных покупателей, но это требует больших отрезков времени.
– В чем специфика крымского арт-рынка? Какие направления больше востребованы в местных галереях?
– В отличие от других российских галерей, мы сосредоточены на продвижении нашей, крымской школы живописи. Её основу заложил Иван Айвазовский. Потом подхватили такие корифеи как Лев Лагорио, Константин Богаевский, Максимилиан Волошин, Николай Самокиш. Во второй половине XX века крымская художественная школа громко звучала по всему Советскому Союзу. Это была целая плеяда: Валентин Бернадский, Федор Захаров, Валентина Цветкова, Яков Басов, Петр Столяренко, Виктор Толочко и многие другие. Валентину Цветкову дважды признавали лучшей зарубежной художницей во Франции. Картины этих художников дарили первым лицам других государств во время официальных визитов. Этих авторов любили и любят за их яркую, импрессионистичную, солнечную, понятную живопись.
Есть и современные крымские художники, которые достойно продолжают традиции предшественников. Это Александр Вотсмуш, Николай Дудченко, Ренат Рамазанов, Рамазан Усеинов, Елена Молчанова-Дудченко, Игорь Шипилин, Эдуард Кулиш – они известны далеко за рубежом, с ними работают многие зарубежные галеристы, американские, не говоря уже о Москве, Питере. Картины их понятны на Ближнем Востоке, особенно на крымскотатарскую тему.
Ну и, конечно, у нас представлены работы некрымских художников на крымские темы. Ведь в советское время сюда приезжали в творческие командировки авторы из всех регионов страны, работали, и часто делали хорошие вещи.
Важно отметить, что благодаря усилиям моей галереи и галереи моего ялтинского коллеги, мы июле-августе этого года организовали выставку к столетию Федора Захарова в Третьяковской галерее на Крымском валу. Было выставлено около 40 работ, из них 13 – из коллекции галереи «Арт-Бульвар». Благодаря таким проектам мы популяризируем крымскую живопись.
– В 2014 году в России активизировался интерес ко всему крымскому. В частности, во многих музеях были организованы выставки крымских художников и картин, написанных в Крыму. В тот момент Вы ощутили всплеск продаж?
– До этого в основном нашими приобретателями были граждане Украины. В связи с определенными политическими событиями они перестали покупать, а россияне их место заняли не сразу. Сейчас интерес к нашим художникам растет, но резкого всплеска не было. Потребовался определенный период для интеграции в российское культурное пространство.
– Ваши покупатели – это в основном крымчане, или люди, которые приезжают в Крым на отдых и в деловые поездки?
– В основном мы ориентируемся на приезжую публику и работаем со столичными дилерами и галеристами – раньше в основном с киевскими, теперь – с московскими. Мы – постоянные участники Российского антикварного салона. Так что главный наш покупатель – это люди, которые живут за пределами полуострова. Конечно, крымчане и севастопольцы тоже покупают у нас, но в основном – картины недорогие или среднего ценового диапазона.
– То, что жители Крыма не так активно покупают живопись, связано главным образом с экономическими причинами?
– Покупка произведений искусства – это не такая ежедневная потребность, как, например, покупка одежды или походы в кафе. Люди ходят на выставки, но приобретать картины решаются редко. И это не только потому, что сейчас многие в средствах ограничены. Пока у нас нет развитой культуры собирания живописи. У человека сумка может стоить 350 тысяч, босоножки 100 тысяч. А покупка картины за 100 тысяч его пугает. Ведь в советское время коллекционирование не было широко распространено – эта традиция пока только формируется.
Наглядный пример – Симферополь, столица Крымского полуострова, город с полумиллионным населением. И здесь нет ни одной галереи. Есть только художественный салон, где выставлены работы в невысоком ценовом диапазоне, хотя и хороших художников. Есть несколько достойных антикварных магазинов. Но настоящих картинных галерей нет. Причем, нет их ни в Евпатории, ни в Алуште, ни в Керчи. Только в Ялте парочка и в Севастополе.
Часто приходишь в какой-нибудь богатый дом, постройка которого обошлась хозяину в десятки или сотни миллионов рублей. Там самая дорогая отделка, качественная мебель. А на стенах висят постеры, большие распечатанные фотографии. И от этого возникает диссонанс. Для меня это выглядит, как если бы человек надел костюм от Бриони и стоптанные китайские туфли. Если дом стоит сотни миллионов, значит и картины в нем должны стоить ну как минимум миллион каждая. Но такое понимание есть пока далеко не у всех.
Если вы – серьезный, обеспеченный человек, вы своих коллег дорогим домом, дорогим автомобилем не удивите – у них всё это тоже есть. А если у вас на стене висит настоящее произведение выдающегося художника, крымского, русского, или международного – это смотрится гораздо эффектнее, чем Maserati во дворе.
К тому же, в отличие от постеров, картины не надоедают. Каждый серьезный художник вкладывает в картину свою энергетику, ауру, и это всегда чувствуется. В нашей галерее было несколько случаев, когда работы Валентины Цветковой избавляли людей от мигрени. Я не могу этого объяснить, но слышал об этом от посетителей несколько раз. Видимо, дело в определенном психоэмоциональном состоянии, которое создают её картины.
– А ситуация будет меняться?
– Думаю, что будет. Ведь люди у нас стремятся к саморазвитию. И, кстати, воспитывать публику – это задача в том числе и галериста. Мы устраиваем выставки, люди приходят, смотрят, начинают интересоваться, читать, и постепенно приобретение живописи становится модным трендом. Это как с общепитом. Чем был ресторан в советские годы? Местом, куда приходят только по важному поводу – на День Рождения, на юбилей выпуска и так далее. Без повода ходить в ресторан казалось странным. Но рестораторы долго и упорно продвигали идею, что в ресторан можно ходить хоть каждый день. И теперь это стало нормой. Люди назначают в ресторанах деловые встречи, приходят туда с целью получить гастрономическое удовольствие, или просто провести время с семьей, друзьями. Так же и с живописью. Я только что вернулся из Норвегии. По населению эта страна сравнима с Крымским полуостровом. А столица, Осло – с Симферополем. В Осло есть десятки художественных галерей. И цены там совсем другие. У нас хорошее современное искусство продается в пределах от 30 до 100 тысяч рублей, у них, если переводить в рубли – от 300 тысяч до миллиона. Причем, среднее искусство. Наши художники не хуже могут.
Кстати уровень цен на нашу крымскую живопись в Москве и Санкт-Петербурге в несколько раз выше, чем в Крыму. Ведь наши художники ценами пока не разбалованы. Я знаю местного автора, который продает свои картины по 2 тысячи долларов, и это считается высокой ценой. Но в Арабских Эмиратах его работы уходят за 8 тысяч
– Приобретение живописи – это хорошая инвестиция?
– Давайте возьмём в качестве примера автомобиль. Сегодня вы его покупаете, завтра хотите продать – и сразу теряете 20% от стоимости. Через год – уже 30%, через 5 лет – 50-70% от стоимости. Вот такое вложение. Примерно то же самое с недвижимостью. Какой бы дом ты не построил – дороже он уже не станет, конечно, если это не работа выдающегося архитектора. Сегодня построил дом за 20 миллионов, но через 30 лет его придется сносить или полностью реконструировать. А картина, которую ты купил 30 лет назад, может стоить в несколько раз дороже.
20 лет назад картины выдающихся крымских художников, таких как Федор Захаров, Валентина Цветкова, Валентин Бернадский, Петр Столяренко, Виктор Толочко продавались в диапазоне от 50 до 500 долларов. Сейчас они стоят от 3 до 20 тысяч долларов. Бывают цены и выше, я говорю про средний срез. Возможен ли у них дальнейший инвестиционный рост? Уверен, что возможен.
Еще лет 5 назад я мог достать практически любую картину любого из этих авторов. А сейчас они разошлись по частным коллекциям, наследники большую часть того, что у них было продали, а оставшееся продавать не хотят, желая сохранить как память. Поэтому цены растут и продолжают расти вверх. За те деньги, за которые я продавал картины 5 лет назад, сейчас я уже не смогу их купить. Поэтому как инвестиция живопись – это очень хорошая вещь. На Западе в живопись инвестируют не только частные лица, но и крупные банки. Так, одна из крупнейших коллекций современного искусства – у Deutsche Bank.
Фонды активно инвестируют. Но здесь, конечно нужно понимание, что покупать. Не всякое искусство обладает инвестиционным потенциалом.
– Какие ошибки чаще всего совершают люди, которые пытаются инвестировать в живопись?
– Во-первых, полагаются лишь на собственный вкус. Думают, если работа нравится и стоит недорого – значит надо покупать сейчас, потому что потом станет дороже. А так не всегда получается. Поэтому надо обязательно консультироваться у специалистов.
Во-вторых, неправильно оценивают сроки возврата инвестиций. Чтобы получить нормальную маржу, нужно подождать, иногда 5 лет, иногда 20. Ждать хорошего предложения, а не откликаться на первое, ведь цены не только растут, но иногда и падают. 10 лет назад был экономический кризис. В 2008 году были пиковые цены на живопись, а в 2009-2010 они упали. Потом опять начали расти, в 2014 году – снова падение, сейчас – опять рост.
Я шел методом проб и ошибок и тоже принимал не всегда самые верные решения. Но на основании собственного опыта могу сказать, как бизнесмен – если бы я вернулся на 10 лет назад и передо мной стоял вопрос, куда вложить миллион долларов – я бы вложил его в живопись. Любые другие варианты, например, недвижимость или сельское хозяйство не принесли бы таких дивидендов.
Если в ближайшее время не произойдет каких-то политико-экономических катаклизмов, лет через 5 работы наших крымских мэтров вырастут в цене на 30-50%, потому что людей с деньгами много, а качественной живописи мало.
– Можете назвать свою самую крупную сумму сделки по продаже картин Вашей галереей?
– Самая дорогая картина в нашей галерее была продана примерно за 50 тысяч долларов. Бывали сделки, когда люди покупали одновременно несколько картин на 200 тысяч долларов. Но это не так и много. Недавно я вернулся с Российского антикварного салона, где была продана картина Айвазовского, причем небольшая – примерно 35 на 50 сантиметров, за 350 тысяч долларов. И это при том, что сейчас – кризисные цены.
– Вы упомянули, что в советское время частное коллекционирование живописи не было распространено, а художники работали в основном на госзаказ. Логично поинтересоваться, откуда сейчас на рынке появляется советская и даже дореволюционная живопись? Например, работы Константина Богаевского?
– Во-первых, коллекционеры в Советском союзе были, хотя, конечно, сейчас их стало значительно больше. Во-вторых, в свое время у художников была добрая традиция дарить свои работы уважаемым людям, особенно – врачам.
Кроме того, в тот момент, когда в стране происходил политико-экономический слом, государственная собственность начала переходить в частные руки, либо вообще становиться ничейной. В Крыму до сих пор много заброшенных Домов культуры. А когда-то в каждом этом Доме культуры висели хорошие картины. После приватизации санаториев собственники начали их активно реконструировать, либо полностью сносить старые корпуса. А в них тоже были картины. Причем, это только в последние лет 10 возник активный интерес к нашему прошлому, а раньше все советское у многих людей вызывало оскомину, поэтому если сейчас советская живопись ценится, в 90-е ее буквально выкидывали. Ко мне много раз приносили картины, найденные именно на помойках, среди строительного мусора. Конечно, эти картины приходится реставрировать.
И даже если картины не выбрасывали , их просто складировали в сараи и подвалы. Особенно часто так происходило у наследников художников. Зимой температура минусовая, сырость, летом жара, в результате появляются грибок, плесень красочный слой осыпается. Одна из наших задач – спасение таких картин. За 10 лет работы мы таким образом вернули к жизни сотни полотен.
Что касается наследия Константина Богаевского, у нас есть его тиражная графика, 20 автолитографий. В 1923 году Государственное издательство выпустило альбом автолитографий Богаевского тиражом 2000 экземпляров, и он поступил в свободную продажу. Половина тиража через Финляндию отправилась заграницу, где разошлась среди белой эмиграции. В свое время нам удалось купить этот альбом в букинистическом магазине в Москве. Когда в Севастопольском художественном музее имени Крошицкого проходила выставка, посвященная творчеству Богаевского и Волошина, мы показывали на ней эти работы.
– В СМИ довольно часто встречается такая оценка, что поскольку самые ценные и важные работы советских художников попадали в государственные музеи, в частных собраниях могут быть только второстепенные, малоценные работы. Вы согласны с такой оценкой?
– Музеи забирали далеко не всё. Многие художники лучшие работы оставляли у себя в мастерских, это была их собственность, которая потом перешла к наследникам. Например, ядро коллекции Института русского реалистического искусства, а это как раз частная институция, составили работы художников, приобретенные у наследников из мастерских. Кроме того, советское государство нуждалось в иностранной валюте, поэтому начиная с 20-х годов проводило заграницей выставки и активно продавало работы советских художников, которые оседали там в частных собраниях. Сейчас эти картины активно возвращаются в Россию. В том числе – и крымских авторов – и Захарова, и Столяренко, и Цветковой. Я их несколько раз за рубежом покупал. В том числе, в этом году приобрел в Голландии работу Федора Захарова.
– Для личной коллекции или с целью дальнейшей продажи?
– По-разному. Все-таки доходы не позволяют, чтобы это было чистое хобби, потому что аренда помещений, реклама, персонал – всё это требует больших затрат, поэтому часть работ приходится продавать. Конечно, если бы доходы позволяли, я бы создал музей Крымского импрессионизма. Но, к сожалению, потянуть сам такой проект я не смогу. Хотя если бы появился меценат, я бы ему помог что-то подобное сделать.
– Вы планируете расширять свой галерейный бизнес? Открывать галереи в других городах? Может быть в Москве?
– В этом году я открыл галерею в Ялте, в «Вилле Елена». А в Москве бываю наездами, работаю с клиентами, даю картины на аукционы. Открывать же галерею там пока не планирую, потому что в данном бизнесе очень важен эффект личного присутствия. Плюс затратная часть в Москве совсем другая. Другая аренда, другие зарплаты. Конечно, если бы я захотел переехать в Москву, я бы там не затерялся, тоже занимался бы этим бизнесом. Но ведь есть пословица: «Лучше быть первым в Спарте, чем вторым в Афинах». В Крыму я сейчас первый, а в Москве буду 51-м.
– А почему Ялта?
– Во-первых, это наша курортная столица, там круглый год большое количество отдыхающих. Во-вторых, в Ялте довольно много состоятельных людей имеют дома, апартаменты, квартиры – и эти люди могут себе позволить приобретать живопись. И в-третьих, что немаловажно, в Ялте работал ряд выдающихся художников, там сильная художественная традиция.
Кроме того, в помещении, где я открыл галерею, шесть лет работала известная художественная галерея «Почерк». Ее хозяйка решила уехать в Москву и попросила меня подхватить проект. Я с ней сотрудничал, давал картины, поэтому место для меня известное и работать мне там легко. Только поменял немного концепцию и рекламную кампанию.
– А в Симферополе открывать не думаете, учитывая, что здесь нет полноценной галереи?
– Для этого должны сложиться определенные обстоятельства. Например, если супруга какого-нибудь крупного бизнесмена или политика захочет открыть в Симферополе галерею, я с удовольствием помогу. Главное, чтобы у человека было окружение, которое способно покупать картины. Я бы выступил в роли куратора, готов был бы картинами вложиться – ведь это тоже большие деньги. Многие галеристы допускают ошибку, когда берут картины на реализацию. Да, мы тоже берем на реализацию, но большую часть все-таки выкупаем за свои деньги, потому что на реализацию хороших работ никто не даст, а цена будет выше. У меня большая часть картин выкуплена. Так что если люди займутся помещением, рекламой, персоналом, а мы их дополнительно усилим, предоставив свой материал, свои наработки – все может получиться. Но пока такого человека не появилось, а открывать галерею в Симферополе самостоятельно у меня, если честно, просто не хватит времени. Хочется ведь не только работать, но и наслаждаться жизнью, искусством. А я даже не всегда успеваю приехать на выставки интересные в Симферополе.
– У вас есть картина, с которой вы ни при каких обстоятельствах не стали бы расставаться?
– Раньше думал, что есть. Но по мере того, как ты все глубже профессионально погружаешься в живопись, начинает меняться кругозор. Понимаешь, кто когда-то эта картина казалась тебе пределом совершенства, а теперь нашел у того же автора работу намного интересней, открываешь для себя новые имена. Наконец, вкусы меняются. Ведь бывает же, что нравится человеку определенная рок-группа, а спустя время он и рок слушать перестает – слушает только джаз. Могу сказать, что у меня дома всегда будут несколько авторов, картины могут меняться, но обязательно этих художников – Цветковой, Захарова и Столяренко.
Есть несколько любимых работ. Но с коммерческой точки зрения они не самые дорогие, так что даже если бы и возникло желание их продать – в этом не было бы смысла. Например, монотипия Павла Мирошниченко, которая для меня – вершина его творчества в области тиражной печати. Если бы на ней стояла подпись Ренуара или другого известного французского импрессиониста, все бы восхищались: «Какой мастер! Вот это рука!».
Есть работа Рустама Хандамова – легкий набросок тушью женского образа. Стоит недорого, но сделано очень тонко, мастерски.
Или, например, небольшой набросок фломастером Петра Кузьмича Столяренко. Мне его внук художника подарил. Моя фамилия Зелинский, а был еще такой известный профессор-химик Николай Зелинский. Так вот на наброске изображен корабль у пристани, и подпись «Корабль «Академик Зелинский», 1964 год». Конечно, я с ним не расстанусь, потому что он вызывает у меня эмоцию. Хотя явно не стоит космических денег.
Галерея Бориса Зелинского «Арт-Бульвар» расположена по адресу: г. Севастополь, пл. Восставших, 4, сайт: art-bulvar.com
Читайте также
Анатолий Тарасенко: «Ставим перед собой задачу открыть сто офисов по всей стране»
Светлана Возная: «Развитие туризма в Крыма — моя главная работа и моё главное увлечение»
